...пятый день сидим на рюкзаках и ждем команды на отправку. Вот правду говорят: хуже всего ждать и догонять. Это ожидание доводит нас до белого каления. Все ходят нервные и злые, постоянно цапаются друг с другом, Барон Мюнхгаузен скоро протрет в стволе дыры - так часто его чистит. Верещагин наорал на меня за мои подколки, я в ответ наорал на него и красочно прокомментировал его тягу к жратве (особенно к салу)). Безумный Макс попытался было вставить свой голос, но был обгавкан дуплетом и жестоко послан в два взаимоисключающих направления, после чего надулся, как мышь на крупу и присоседился к Паниковскому, нянчившему жбан пива. Левша с Крошкой Ру и Рыжим Апом прошлепали картами в столе изрядную вмятину, глядя на них даже Бобер научился играть в покер. Вдобавок у Апа вот-вот должна родить жена, из-за чего он гораздо нервнее остальных, поминутно бросает карты и терзает мобильник. Бухи опасливо шмыгают мимо нас, стараясь прикинуться частью пейзажа. Немного разрядил обстановку Мюнхгаузен, закончивший полировать свою бандуру и поведавший нам красочную историю про то, как он был чемпионом России. Ржали долго. Барон обозвал нас всех романтично: гиеновыми собаками, хихикающими в саванне ранним утром. От такого проявления интеллекта с его стороны все немного опешили, после чего Верещагин вежливо поинтересовался, где это герр барон нахватался подобных терминов и кто позволил употреблять их в адрес благородных донов. В ответ Мюнхгаузен (стукач!) ткнул в меня пальцем и сказал, что я по пьяни еще и не такое выдаю, просто надо прислушиваться и запоминать особо удачные перлы. Удавлю шмырька его же собственным ремнем...