Выбивали мы Маруську с боем, ибо в штабе упёрлись рогами в землю, аргументируя тем, что при наличии "Золушек" сей агрегат нам разве что в качестве пистолета пригодится. Но мы не собирались отступать, и всего через какую-то неделю скандалов, воплей и хлопаний дверями на скаладе РАВ нам выдали новенький, в графитовой смазке, НСВ и всё причитающееся ему приданое.
- Маруська, - тут же окрестил нашего нового питомца старшина, едва мы успели занести его в КХО.
- Почему? - хором удивились мы с Бородой.
- Да есть в ней что-то от Машеньки, из мультика про Машу и медведя, - пояснил старшина и скрылся за бруствером из журналов, ведомостей, актов, описей и прочей макулатуры, откуда вскоре раздалось тихое похрапывание. Мы же с Бородой остались пялится на Маруську, пытаясь отыскать то самое сходство, что обнаружил наш "амбарный хищник". Маруська, воинственно растопырившись, в свою очередь разглядывала нас, словно решая, стоит ли вообще иметь дело с такими вот сомнительными типами, как мы.
- Да, что-то есть, - пару минут спустя признал Борода. - Ладно, тащкамандир, пойду личный состав озабочивать на предмет поиска добровольцев в Маруськины кавалеры.
- Стоять, коллега, - остудил я его порыв. - Чего его искать? У меня в отделении управления как раз раздолбая из новых ещё не при делах, и старшина...
- На хуй! - раздалось из-за бумажного бруствера, в очередной раз продемонстрировав феноменальный старшинский слух.
- Видишь? Он проснулся и не хочет, - снял с предвыборной гонки старшинскую кандидатуру Борода.
- В общем, бери этих двух неприкаянных и гони знакомиться с Маруськой, - подвёл я итог выборов и убыл в кацелярию заваривать кофе и
Борода занялся личным составом, личный состав (одни контрабасы) - повседневной работой, и оставшаяся часть недели как-то незаметно пролетела под лязг железок, мат и периодические обещания Бороды переебать кого-нибудь стволом орудия. А в субботу
- Слушай, командир... - в канцелярию просунулся хихикающий Док. - Тут это... В общем, гля...
- Бля, ни минуты покоя, - я с радостью отложил журнал боевой подготовки и вышел в коридор.
- Ебануться, - было следующим моим словом. Расчёт Маруси, старшина и водитель Лёлик стояли живописной группой, украшенные фингалами (Лёлик и первый номер расчёта), ожогами ладоней (старшина), порванными штанами (заряжающий). Указанный квартет убыл утром на стрельбище - пристреливать Марусю, и целый прапорщик был освобождён от ПХД и назначен в экспедицию как раз специально для того, чтобы драгоценный пулемёт и три мудосранца вернулись целыми и ничего (и никого) не проебавшими.
- Обосраться, - подтвердил мой диагноз вылезший из своего логова Борода.
- Жалуйтесь, убогие, - скомандовал я. Пострадавшие, с ненавистью косясь на Марусю, принялись рассказывать горькую историю своего грехопадения. Выяснилось, что, отстрелявшись и пристреляв прицел, воины погрузили (и погрузились сами) Марусеньку в кузов, и тут Лёлику пришла в голову светлая мысль: а давайте по мишени из кузова шарахнем? А давай! - закивали остальные. Борт был откинут, пулемёт - заряжен, и Лёлик со словами "дайте стрельнуть!" оттеснил первого номера в сторонку, уселся на одно колено и, прежде чем ему успели влепить останавливающий подзатыльник, нажал на спуск. И вот тут Марусенька, почуяв а своём нежном теле грязные водительские лапы, взбрыкнула... Первыми пострадали Лёлик и првый номер расчёта, получившие по мордасам прикладом от взбесившегося пулемёта, вторым огрёб старшина, ухватившийся руками за ствол в попытке удержать беглянку, и третьим - второй номер, порвавший штаны о ленту с патронами. Завершив расправу, Маруся убежала к кабине и замерла там, всем своим видом давая понять, что больше издеваться над собой не позволит.
- Это, бля, не расчёт, это какая-то группа единомышленников-соискателей премии Дарвина, - выслушав, вздохнул я. - Лемминги-милитаристы...
- Кот, а может их того... к ИСРовцам? - предложил Борода. - Одноразовыми средствами разминирования?
Предметы обсуждения застенчиво старались спрятаться за старшину и косили оттуда лиловым глазом.
- Посмотрим, - я вспомнил про треклятый журнал. - Старшина - к Доку, а вы... Телли Вильгельмовичи, чистить Марусю. Лёлик, и ты с ними.
Маруся стояла, победоносно растопыря лапки и уставив ствол вверх, как бы говоря "Чё, съели? А вот не хер выёбываться". Больше с ней эксприментов не проводили.
Вот она, красотка